Многие из пациентов ортодоксальных врачей различных специальностей в глубине души подозревают, что между их заболеванием и их душевным состоянием существует какая-то неуловимая (а для кого-то очевидная) связь. Любой человек знает, что обострение симптома происходит после перенесенного стресса, при ухудшении психологического климата, при усилении душевного дискомфорта по каким-то причинам.

Это действительно так, потому что, когда мы находимся в психологически (а также и физически) дискомфортном состоянии, наш иммунитет снижается. Тут трудно сказать, что первично в ситуации обострения заболевания: можно предполагать, что все-таки нарушение психологического равновесия приводит к ухудшению физического состояния, если стресс предшествовал этому ухудшению.

Частенько мы злоупотребляем своим телом в том смысле, что телесную боль нам пережить легче и справиться с ней тоже легче (все знают про анальгин). Состояние длительного душевного дискомфорта переносится намного хуже. Есть еще и такой момент, что в состоянии болезни мы частично выключаемся из нашего обыденного круга повседневных дел и обязанностей. Иногда это даже просто в кайф – поваляться в постели с книжкой или посмотреть телевизор. В конце концов, когда мы больны, у нас есть на это моральное право. Тогда уже точно никто не прицепится со своими претензиями, включая и нашу собственную совесть. Гекльберри Финн говорил, что если бы у него была собака, такая же назойливая, как совесть, он бы ее отравил – толку с нее никакого, только лишние проблемы.

Практически все вышесказанное относится к таким симпатичным заболеваниям как простуда, грипп, ОРЗ и другим подобным. Если же говорить о более серьезных вещах, например, о тяжелых хронических заболеваниях или о каких-то очень неприятных симптомах, которые доставляют скорее моральные, чем физические страдания, тогда уже становится не до шуток.

Я уже писала в статье Панегирик телу о том, что телесный симптом это тот единственный язык, на котором наше тело не просто сообщает нам, что ему плохо, оно уже «кричит» об этом. Попробуйте посидеть в неудобной позе. Через какое-то время боль усилится настолько, что ее уже трудно будет выносить. То же самое происходит с нами и при проявлении какого-то заболевания. Разница только в том, что мы не очень понимаем, что именно создает для нас эти невыносимые условия. Если рыбы долгое время живут в грязной отравленной воде, их детеныши в следующих поколениях будут рождаться все более и более уродливыми. Но эта среда обитания для них и для их детенышей будет единственно возможной. При том, что они будут сильно страдать, они вряд ли смогут предположить, что вода бывает другой.

В такой же мере это относится и к нам.

Все мы так или иначе живем в неподходящей для нас атмосфере, о чем и свидетельствует наш симптом. Знать бы еще, какой именно другой она могла бы быть для нас. Даже если представить себе, что вы попали в руки к доброму волшебнику и исцелились в один момент, а потом вернулись в прежние условия, что же с вами будет?

При обращении клиента с психосоматическим симптомом психолог, скорее всего, будет работать с отношениями своего клиента с окружающими, с отношением человека к самому себе, потому что, похоже, симптом – это побочный продукт нашего не слишком счастливого существования. Когда разрешаются проблемы взаимодействий и взаимоотношений с окружающими, симптом уходит сам за ненадобностью.

Мы всегда пытаемся подстроиться под свое окружение. Каждый человек делает это по-своему, в зависимости от особенностей своей личности, своего характера. Кому-то важно быть «хорошим» в глазах других людей, кому-то важно всех построить по росту и контролировать каждый их шаг, кто-то находится в постоянной боеготовности на случай неожиданного нападения… Да мало ли чего мы делаем для выживания. Похоже на то, как если бы мы создавали в своем теле разные выпуклости и впадины, уродуя себя ради своего окружения, ради того, чтобы быть принятым им, или наращиваем панцирь и вооружаемся для того, чтобы зловредное окружение не нанесло нам непоправимый урон. Вариантов море.

Психосоматическая работа с клиентом все равно сводится к работе со всей личностью человека. Она никогда не бывает быстрой. Дело в том, что наши привычные защитные механизмы, которыми мы пользуемся не осознавая и не догадываясь об этом, очень опасно разрушать быстро и безжалостно. Они никогда не возникают просто так, они выполняют очень важную для нас работу. Просто рано или поздно они устаревают и оказываются скорее уже обузой, они уже не столько помогают, сколько мешают нам. Сейчас подумала, сколько хлама мы храним дома, хотя знаем, что он нам уже вряд ли когда-нибудь понадобится. Ну, пускай полежит на всякий случай, а вдруг?.. А тот хлам, который накапливается десятилетиями?… Это уже не просто образ жизни, похоже, что это – состояние души. Что-то очень уж похоже на наши хронические заболевания.

Шутки шутками, а ведь действительно похоже.

И чем серьезнее заболевание, чем дольше вы им страдаете, тем дольше и кропотливее с вами будет работать психолог. Нельзя просто порушить, то, что служило нам долгие годы. Очень тяжело и опасно человеку оставаться в виде руин.

Задача психолога/психотерапевта в том, чтобы помочь человеку не только расчистить место, но еще и на расчищенном месте построить для себя новый удобный и красивый дом.

 

Елена Зарубина

Мой e-mail: psotrajenie@narod.ru

13.11.2004